Даже люди с профильным образованием и огромным опытом в медиабизнесе не всегда способны создать продукт, который покорит миллионы телезрителей. Их путь — множество проб, ошибок и изменений форматов. Чего не скажешь о программе «Караоке на майдані», ставшей с первых же выпусков народной. Именно она принесла славу и популярность научному сотруднику, мечтающему о кандидатской диссертации и революционных открытиях, Игорю Кондратюку — вот уже 20 лет как неизменному ведущему этого проекта. Мы поговорили с шоуменом о юбилее любимой передачи, ее знаменитых участниках, а также людях, которые ждут Игоря дома, когда гаснут софиты.

Борьба двух желаний

В юности вы много времени уделяли науке. К каким открытиям или достижениям вели вас амбиции?

— Я уделил науке почти 15 лет жизни. После университета пошел работать в Институт молекулярной биологии и генетики НАН Украины. Там я занимался научной деятельностью около 15 лет. По сути, закончил работать, когда начал съемки «Караоке на майдані», то есть в 1999 году. В институте я добросовестно и честно отработал. У меня более 100 научных публикаций. На самом деле мои амбиции состояли в том, чтобы защитить кандидатскую, возможно, докторскую. Стремился ли я сделать какие-то научные открытия? Пожалуй, на первых порах. А потом понял, что меня тянет в сторону телевидения. Стало ясно, что нужно сменить сферу деятельности. Телевидение, так сказать, заставило меня изменить науке. Хотя у меня были предложения работать за рубежом... Эта перспектива была единственной возможностью работать в большой науке, потому что она экспериментальная: в Украине отсутствовали дорогие приборы, потому что наша наука была в плачевном состоянии. В принципе, как и сейчас.

Чем привлекает вас Украина, что вы не променяли ее на более перспективные для вас страны?

— Есть два варианта: выезжать за границу и там делать научные эксперименты, которые нет возможности проводить здесь, или работать по гранту. Последние лет 30 в мире много денег выделяется на молекулярную биологию и биофизику, а также генетику. Гораздо больше, чем на другие научные направления. Но я выбрал телевидение. К тому же я не хотел выезжать за границу: у меня родители здесь. Да и люблю я Украину.

Уже активно работая на телевидении, вы все же решили получить степень кандидата биологических наук. Вы не верили, что сможете закрепиться на ТВ, или почему решили продолжать с наукой?

— У меня как раз закончилась небольшая игровая передача «Программа передач на завт­ра», но еще не появилось «Караоке». Было свободное время, и я задокументировал свою 12-летнюю научную работу в кандидатской диссертации по молекулярной биологии. Можно сказать, благодаря назойливости своего научного руководителя и своей работоспособности я и стал кандидатом наук.

Выручали ли вас в творческой жизни навыки, полученные в университете?

— Считаю, что образование физика, которое я получил, очень хорошего уровня. Его нельзя было получить, не имея ничего в голове или не приложив некоторых усилий во время обучения. Такой склад ума, как у меня, с одной стороны, позволял как-то более-менее постепенно, планомерно развиваться в телевидении. С другой стороны, я все же человек, который больше склонен к анализу. А на телевидении, наверное, у людей немного другой психоритм. Они более эмоциональны, склонны к актерству и лицедейству. У меня боролось желание заниматься точными науками с желанием придумывать и продюсировать телепрограммы. И эта внутренняя борьба длилась долго...

Табу на Олега Винника, или Интеллектуальная «дыра»

«Караоке на майдані» уже 20 лет! Как вы готовили праздничный эпизод программы?

— Я решил, что лучше будет отпраздновать 20 лет особенным выпуском. Я нашел и пригласил девушку, которая победила в первой передаче 17 января 1999 года. Также пригласил тех звезд, кто в разное время принимал участие в передаче, а уже через несколько месяцев или лет появились на небосклоне украинского шоу-бизнеса: Alyosha, Тарас Тополя, Павел Табаков, Наталья Валевская, AVIATOR, Яна Соломко, Маша Собко, Александр Скичко, Вика из «НеАнгелов», Павел Табаков, Адам Горбатюк, Дмитрий Петриченко, Мила Нитич и Даша Михайленко (историческая фигура — первая победительница!). Это именно те люди, которых я открыл в шоу. Правда, они сами для этого пришли. То есть здесь нельзя сказать, что я на 100 % их открыл. По крайней мере, они сделали шаг для того, чтобы попасть в программу: пришли утром на площадь, постояли, ожидая начала съемки. Это люди, которыми я больше всего горжусь. Хотя каждый из 1 042 победителей для меня победитель.

Знаю, что вы даже запустили специальный флешмоб для поклонников программы. Поучаствовать может каждый?

— Да! Если вы были участником передачи, зрителем, считали деньги, или «Караоке на майдані» гостило у вас в городе, или вы были на съемках в Киеве, то скорее поднимайте свои домашние архивы в поисках фото или видео и выкладывайте их с хештегом #20роківКараокеНаМайдані и #моєКарао­кеНаМайдані на своих страницах в социальных сетях «Инстаграм» и «Фейсбук». Самые интересные воспоминания получат лайки и репосты от официальной страницы программы, а также призы! Ведь когда мы начинали работу, социальных сетей еще не было. Тогда приходили письма, по почте! И, посмотрев наш домашний архив со съемок, я понял, что это очень интересно — увидеть кадры разных лет. Одно дело, что видел я как ведущий, а совсем другое — как видели его люди со своего места участника, зрителя, группы поддержки участника, случайного прохожего.

Если покопаться в памяти, какие песни чаще всего заказывали для исполнения участники? Может, какие­то композиции вы уже просто не можете слышать?

— Популярность песен периодическая. Единственная песня, которую мы все время можем петь уже 20 лет с одинаковым успехом, — это «Червона рута». Мы даже в первые годы запрещали выполнять ее часто. Потому что это такая палочка-выручалочка: если не знаешь, что петь, пой «Червону руту» и люди тебе помогут. Затем был период, когда пели «Смереку», песни Таисии Повалий — мы начали и их запрещать. А уже совсем недавно я понял, что не хочу слышать в каждой программе песни Олега Винника.

Какие программы нужны сейчас украинскому телезрителю?

— Украинскому телезрителю показывают те программы, которые, во-первых, умеют производить те, кто их показывает. Во-вторых, те, которые смотрят. Развлекательных и юмористических передач у нас больше, чем умных, но так во всем мире. Когда говорят, что у нас на телевидении нет образовательных передач, — да, это недостаток. К сожалению, у нас нет хотя бы одной программы, которая давала бы возможность продемонстрировать интеллект участникам независимо от возраста, пола и рода занятий. Вот такого рода передач не хватает. Все остальное существует потому, что такой спрос на рынке и такое умение тех, кто производит эти шоу. То есть нельзя сказать, что именно зрители определяют то, что они хотят смотреть. Это определяют телевизионные продюсеры и продакшен. Слава Богу, что сейчас XXI век и очень много нишевых каналов, где вы можете удовлетворить любую свою потребность в познании, даже в просмотре исторических и художественных сериалов.

Столько лет на телевидении… Есть еще в нем что­то способное вас удивить?

— Скажу вам честно, не знаю. Я стараюсь искать.

Вы уже давно не раздаете автографы, потому что их сменили селфи со звездой. А сами вы собирали автографы знаменитостей в юности? Чей хотели бы заполучить сейчас?

— У меня когда-то был автограф покойного тренера «Динамо» (Киев) Олега Базилевича; купленный автограф Олега Блохина; Владимира Кузьмина и Игоря Николаева, с которыми я был знаком, когда играл в «Что? Где? Когда?». В принципе, я был не падок на автографы. И мне было бы интересно иметь общие фотографии, но я всю жизнь прожил со слоганом «Не сотвори себе кумира».

Как­то вы сказали, что добиться успеха можно в любой профессии. Если бы у вас были возможность и желание, какую бы освоили?

— Сейчас я бы попытался стать IT-специалистом. Или писателем, ведь это также профессия, причем нетривиальная. Зря думают, что тот, кто умеет писать четыре предложения, уже писатель.

Солнцезависимые

Вы с супругой живете вместе уже много лет. Что помогало вам преодолевать сложные и переломные моменты? Или у вас довольно тихая и спокойная жизнь?

— Переломные моменты бывают на всех этапах совместной жизни, потому что есть дети, проблемы, ситуации в стране, которые меняются, есть какие-то рабочие неурядицы. Но мы с женой умеем сглаживать их. Не могу сказать, что мы идеально с этим справляемся, но я не могу вспомнить скандалов, которые могли бы привести к разрыву семьи. Это называется «умение жить вместе». Может, грубо звучит по отношению к семьям, которые построены на любви, но кроме любви есть еще обыденность. И с ней тоже надо уметь жить.

Как распределяются обязанности в вашей семье? Если возникают спорные моменты, за кем последнее слово?

— В зависимости от сферы вопроса. Если речь идет об одежде, детях, домашних делах — последнее слово за женой. Если речь идет об отдыхе или о чем-то генеральном — за мной. Хотя я не сторонник такого мнения, что если последнее слово за мной, то я — главный. Я достаточно лояльный, достаточно компромиссный и, честно говоря, не вижу в железной руке какое-то счастье семейное. Я достаточно демократичен.

У вас характер холерика. Насколько это мешает вам в жизни? Ваша семья подстраивается под ваш ритм или близкие живут в таком же?

— Все наоборот. То, что я постоянно двигаюсь, меня каким-то образом заводит. Я похож на велосипед или волчок: когда я в движении, я функционирую. Если я не в движении, начинаю хандрить и мне кажется, что все пропадает. По сути, я думаю, что кинетическая энергия — это та энергия, которая превращается в любую другую: творческую, семейную... Сейчас жизнь у меня размеренная, потому что занят только одной программой. Все знают, что по воскресеньям я, как правило, работаю, в Киеве или на выезде. А раньше, когда количество съемок достигало максимума, семье приходилось смиряться, что у меня такая работа. Точно так же, если бы я был космонавтом и по полгода летал на орбите, не бывая дома, это воспринималось бы нормально.

Многие родители стараются быть друзьями для своих детей. Вам это удается? Делятся ли они с вами своими проблемами или самостоятельно их решают?

— Да, мы с женой дружим с детьми. Они делятся с нами своими проблемами, вместе отдыхаем. Мы с ребятами, которым 31 и 21 год, беседуем обо всем, что нас интересует. У них уже свои небольшие семьи, поэтому мы не видимся каждый день, но ежедневно общаемся по телефону. А наша младшая, которой 14 лет, еще живет с нами.

В Украине считается вполне нормальным помогать своим детям, даже когда они достигают совсем зрелого возраста. Вы считаете это правильным или все же есть возрастная черта, когда нужно ограничивать эту помощь?

— Я считаю это допустимым. Если дети нуждаются в помощи, мы им помогаем. Если у меня есть деньги и возможности, готов ими поделиться со своими детьми. Меня это совсем не тяготит... Опять же я не строгий отец.

Чем последний раз вы удивляли семью, а близкие — вас?

— Пожалуй, совместной поездкой в Таиланд. Потому что мы никогда не встречали Новый год так далеко от наших холодных широт. За это решение проголосовала семья. Я же был готов снова ехать на лыжи в Альпы.

Когда и куда последний раз ходили на свидание с женой?

— Несколько лет назад мы с женой ездили без детей в Гонконг и Сингапур. Считайте это свиданием. (Смеется.)

Какой он, ваш идеальный день?

— Это день, когда я встаю, моюсь, бреюсь, беру одежду, еду снимать «Караоке на майдані». После чего встречаюсь с семьей, чтобы пообедать или поужинать в ресторане.

Какой новый опыт приобрели за последние годы?

— Последние 10 лет я катаюсь на лыжах — это новый опыт. Я стал сторонником солнечной энергетики: построил домашнюю солнечную станцию, купил жене электромобиль. Четыре года назад у нас в семье появилась собака — ее подарили дочери, но так получается, что с этой собакой провожу время я. Ко мне переехали родители, потому что старики уже, часто болеют. Это также опыт, поскольку с ними я не жил с тех пор, как после десятого класса поехал в Киев учиться.

Наталья ХИЦКАЯ